Пламя и Пыль - Страница 79

— Действительно, змея, — согласилась Ясмин.

— Она приходит в себя, — сказал Иезекия.

Веки наги задрожали, и с ее губ сорвался слабый стон. Мириам напряглась, Иезекия попятился, но я остался на месте, надеясь, что благовоспитанность (и слабость) не позволит наге пустить в ход свои устрашающие клыки.

— Кто вы? — прошептала она.

— Друзья, — произнес я. — Меня зовут Бритлин.

— Мое имя в яйце — Зирит, — ответила она. — Но скоро я должна выбрать себе имя клыка, вот только… простите. Я так устала.

— Зирит, что здесь случилось? — мягко спросила Ясмин.

— Пришли люди, — ответила нага. — Я не знаю, зачем. Я весь день провела внизу, заканчивая свое… изменение. Семья оставила меня в уединении, они всегда были так добры ко мне с тех пор, как подобрали меня за городом. — Она заморгала, и на глаза у нее навернулись слезы. — Скажите, что с ними стало?

— Ничего хорошего, — буркнула Мириам.

— Боюсь, она права, уважаемая змеедева, — сказал Уизл. — Мы обыскали весь дом, но никого не нашли. Но еще остается надежда…

— Только не в Плэйг-Морте, — оборвала его Мириам.

Зирит закрыла глаза. По ее щеке медленно пробежала слеза.

— Это несчастливый город, — пробормотала она. Снова открыв глаза, она продолжила: — Солдаты решили, что я простая змея. Трусливые люди, они боялись подойти посмотреть, кто я такая.

— Считай, что тебе повезло, — сказал я ей. — Узнай они правду, тебя бы здесь сейчас не было.

— Может быть, — согласилась Зирит. — Поэтому солдаты просто швыряли в меня горящие палки, пока я не притворилась мертвой.

— Притворилась мертвой! — фыркнула Мириам. — Я-то думала, наги могут использовать магию.

— Я еще не знаю своих способностей, — ответила Зирит. — Я как будто заново родилась. Когда эти люди бросали в меня огнем, я была на последней стадии линьки. Я… простите меня, я так слаба…

Ясмин протянула ей флягу с водой. В ней была тошнотворная вода из умбральской деревни, но Зирит с благодарностью стала пить. Когда она закончила, я позволил ей опуститься на пол и посоветовал отдохнуть. Иезекия остался возле нее, а я отошел переговорить с Ясмин и Мириам.

— Ну? — тихо произнес я.

— В доме никого нет, — ответила Ясмин. — Можно здесь переждать, пока Мириам будет разыскивать эту свою подругу… Ноябрь, кажется?

— А если вернутся Гончие? — спросила Мириам.

— Выйдем через запасной выход и заберем с собой Зирит, — ответила Ясмин. — Гончие прикончат ее, если найдут, а сама она далеко не уйдет.

— Оригинально, — скривилась Мириам. — Таскаться по городу с удавом в обнимку.

Я улыбнулся и похлопал ее по плечу.

— А ты все еще не усвоила, в чем суть штуки под названием дружба?

* * *

Зирит попросила еще воды. Иезекия отыскал дождевую бочку в саду за домом и принес пару кварт воды в котелке. Прикладывая холодный компресс к обожженной коже наги, он вдруг поднял голову и спросил:

— А где Кирипао?

— Да вот он, за мной стоит, — ответила Ясмин. Она обернулась и гневно выдохнула: — Проклятье, нет его.

— Может, он просто где-то в темноте бродит, — предположил я. — Ясмин, осмотри дом. Ты, Иезекия, оставайся с Зирит, а я пойду, проверю снаружи.

— Ну, а я разыщу Ноябрь, — объявила Мириам. — Нутром чую: этот долбаный Кирипао еще накличет беды. Пока этого не случилось, я хочу найти путь для отхода в Сигил.

— Если мы отсюда уйдем, — сказал я ей, — ищи нас в ближайшей таверне.

Она кивнула и поспешила к выходу. Я посмотрел за окно в сад, но не увидел там никаких следов Кирипао. Оставалась улица. Когда я вышел на мостовую, Мириам быстро удалялась направо, поэтому я пошел налево, рассчитывая на то, что один из нас сможет заметить пропавшего друга.

Если, конечно, он все еще друг нам. С самого начала ему было нелегко доверять; а теперь, с этой умбральской заразой, поразившей его рассудок, он может пойти против нас. Падет ли он до того, что наведет на нас Гончих? Или просто предастся безумию на темных улицах Плэйг-Морта?

Я вышел на Т-образный перекресток, но ни в одном из направлений ничего не увидел и наугад повернул налево. Пройдя половину улицы, я услышал вдалеке шум таверны — гул толпы, крики служанок и нестройную игру неумелых музыкантов: барабана, скрипки и флейты. Мне пришло в голову, что Кирипао могли привлечь сюда звуки флейты, несмотря на то, что она совсем не походила на умбральские дудки. Скрестив пальцы, чтобы таверна не оказалась притоном, где околачиваются отпускники из Бездны, я толкнул дверь заведения.

В помещении стоял дух несвежести во всех смыслах: несвежего пота, несвежего пива, несвежих мечтаний. Не то чтобы здесь было тихо, напротив, массе народа не сиделось на месте, все кричали друг на друга, заигрывали с персонами подходящего пола. Не было только чувства, что кто-то получает удовольствие от происходящего. Когда один посетитель ущипнул проходившую мимо служанку, я не нашел в этом никакого заигрывания; просто ему нужно было чем-то занять свои руки, каким-нибудь бесцельным жестом, давно избитым, но снова идущим в ход, поскольку ничего другого он придумать не мог. Все это походило на "сцену в баре" в тысячном представлении нескончаемого спектакля… каждый следовал своей роли, но мыслями был далек отсюда.

Хозяин забегаловки не видел смысла расходовать деньги на свечи. В дальних углах были слишком темно, чтобы рассмотреть их, стоя у входа, поэтому я прошел мимо расставленных как попало столов и отыскал свободное место у стойки. Я положил на нее монету, и бармен поставил взамен кружку чего-то пенящегося. После первого же глотка я отодвинул кружку, не собираясь к ней больше притрагиваться. Может, и есть где-то в мультивселенной кабатчик, который знает, как разбавлять эль еще неизвестным мне способом… но это был не тот случай.